Лица, несущие уголовную ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств

В современной юридической и общественно-политической литературе учеными отмечается, что масштабное нецелевое использование бюджетных средств является реальной угрозой для национальной безопасности России [10].
Проблемы выявления преступлений, предусмотренных ст. 285.1 УК РФ, по нашему мнению, связаны с необходимостью владения знаниями общефедерального бюджетного законодательства и правовых актов, соответствующих уровню бюджетной системы Российской Федерации, а также разночтениями в научно-практических толкованиях.
Уголовно-правовая охрана бюджетных средств (бюджетных правоотношений) неразрывно связана с надлежащим исполнением лицами, замещающими государственные (муниципальные) должности и государственными (муниципальными) служащими возложенных на них должностных обязанностей экономического обеспечения прав, свобод и законных интересов человека, общества и государства (его публично-правовых образований) как защитой публичного интереса. Однако рассмотрение квалифицирующих признаков преступления недопустимо без определения родовой, видовой принадлежности [12. С. 114–115].
Определение объекта преступления, предусмотренного ст. 285. 1 УК РФ, строится согласно расположению в разделе Х «Преступления против государственной власти» (родовой объект), главе 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» (видовой объект). Иными словами, родовой объект преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, определяется в ракурсе интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. При всей дискуссионности этого вопроса в основе родового объекта исследуемого состава преступления лежит понятие государства как структуры взаимосвязанных элементов, отражающих формы и условия, механизмы и инструменты ее существования [3. С. 25–27; 5. С. 840; 7. С. 569; 13. С. 343; 14. С. 22].
Представляется верной позиция, что нецелевое расходование бюджетных средств, будучи частным случаем должностных преступлений, посягает на необходимый порядок функционирования государственного механизма. Видовым объектом следует считать надлежащую деятельность публичного аппарата управления. «Акцент при определении непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, должен быть сделан на предназначение бюджетной системы, в силу которого она признается особой ценностью, нуждающейся в уголовно-правовой защите» [3. С. 27].
Квалификация преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, диктует необходимость определения правового статуса субъекта преступления, его служебных (должностных) обязанностей в бюджетных правоотношениях и понимания «природы» бюджетных средств.
Представляется убедительным утверждение, что диспозиция ст. 285.1 УК РФ носит бланкетный характер. Бланкетной называется «диспозиция, которая непосредственно в самом уголовном законе не определяет признаки преступного деяния, а отсылает к другим законам или иным нормативным актам другой отрасли права (административного, гражданского и т.д.)» [8. С. 83]. Отмечая, что преступление и его признаки определяются уголовным законом, а существо, содержание признаков преступления раскрывается регулятивным законодательством, следует признать бесспорным, что квалификация деяния, как преступления, требует знаний регулятивного законодательства в рассматриваемом контексте, бюджетного и, соответственно, «бюджетных служебных обязанностей», как обязанностей должностных лиц получателя бюджетных средств по исполнению бюджета (бюджетной сметы).
Рассматриваемое преступление совершается так называемыми специальными субъектами, специальными исполнителями преступного посягательства. Профессор Б.В. Волженкин, рассматривая особенность ст. 285. 1 УК РФ, отмечал, что «специальность заключается в том, что в данной норме конкретизированы действия субъекта преступления – должностного лица <…> и значительно сужен, по сравнению с общей нормой , круг лиц, способных совершить это преступление» [4].