ISSN 1995-1248
DOI 10.26163/GIEF

Доктринальные оценки в уголовном праве

DOCTRINAL ASSESSMENT IN CRIMINAL LAW



Т.Б. Куликова
T.B. Kulikova
kulikova_tanya@mail.ru
эксперт Экспертно-методического центра в области юриспруденции Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
an expert of expert-methodological centre in the field of law at Kutafin Moscow State Law University
г. Москва
Moscow

Ключевые слова:

  • доктринальная оценка
  • правовая позиция
  • подход к пониманию
  • правосознание
  • «средний благоразумный человек»
  • доктрина «умных штыков»
  • Keywords:

  • doctrinal assessment
  • position of law
  • approach to comprehension
  • legal awareness
  • a “reasonable person”
  • “intelligent bayonet” doctrine
  • Автором обосновывается использование для целей правильной правовой квалификации не только законодательных источников, но также и нетрадиционной для романо-германской правовой системы правовой доктрины, которая, в частности, может быть выражена в доктринальной оценке социальных явлений, имеющих правовое значение, правовых явлений, а также правовой проблемы и способов ее решения.
    Статья посвящена определению концепции, предпосылок формирования, характеристикам и функциям доктринальных оценок, определяемых с использованием уголовно-правовых примеров. Значение концепции доктринальной оценки показано на примере применения доктринальной формулы «среднего благоразумного человека», используемой в качестве критерия оценки состояния и отношения субъекта преступления к совершаемому деянию. Для анализа этого ранее не исследованного критерия был, в частности, использован компаративистский метод.
    Исследование сферы применения критерия «среднего благоразумного человека» позволило сделать выводы о том, что доктринальная оценка может быть источником для формирования законодательных инициатив, может стать основой для правоприменительных решений, а также может быть использована при выработке доктринальных способов толкования уголовно-правовых норм.

    The author not only substantiates the use of legislative sources in order to ensure correct legal definitions but he also gives proof of the application of a legal doctrine, nontraditional for the Romano-Germanic legal system, which might be expressed in doctrinal assessment of social phenomena having legal effect, in assessment of legal phenomena along with legal problems and respective remedial actions.
    The article deals with defining the concept as well as formation prerequisites, it gives characteristics and describes functions of doctrinal assessments based on criminal cases. The value of the doctrinal assessment concept is shown through the use of a “reasonable person” doctrinal formula, which has been used as an assessment criterion to value the state of a crime committee as well as his or her relation with the crime committed. The analysis of this criterion having not been studied before was based on the use of comparative method.
    The study of the scope of a “reasonable person” criterion allowed the author to come to the conclusion that the doctrinal assessment might become the basis for both legislative initiatives and law enforcement decisions. Besides it might be used in the course of working out doctrinal ways of interpretation of rules of law.

    Обзор статьи

    Понятие оценки в уголовном праве многозначно: уголовно-правовая оценка в ее отождествлении с квалификацией преступления (оценка в правоприменении); оценка деяния как «непреступления»; оценка в процессе криминализации и пенализации; оценка при толковании нормы права и т.д. Доктринальная оценка как интеллектуально-волевой процесс, направленный на оценку содержания норм права и иных связанных с ними правовых явлений, который осуществляется учеными при исследовании теоретических положений и практики их применения, часто является первоосновой для формирования иных видов оценочных суждений.
    В праве категория доктринальной оценки находит свое выражение в формировании доктринальной правовой позиции, под которой понимается обусловленный правосознанием подход к уяснению сути социального явления, имеющего правовое значение, и самого правового явления, а также правовой проблемы и способов ее решения. «Подход к пониманию» – это представление о должном и действительном содержании предмета доктринальной позиции, где существенное значение имеют критерии, закладываемые в основу аргументации и мотивировки принятия той или иной позиции. Подход к пониманию отражает также принадлежность позиции конкретному субъекту и указывает на ее вероятностный характер (с другой стороны, как отмечает А.В. Мадьярова, такой «“вероятностный вывод” часто приобретает характер “правовой позиции” и начинает отождествляться с нормой» [7. С. 55]).
    Предметом доктринальной правовой позиции может выступать, во-первых, социальное явление, имеющее правовое значение. Последнее наиболее характерно для доктринальной позиции (данный термин является более предпочтительным, так как формируемая позиция не является правовой в собственном смысле слова), оно может охватывать не только само право (в его нормативном содержании), правовые проблемы, но и проблемы права, т.е. ситуации «молчания» позитивного права. Правовым явление становится после его урегулирования правом, ситуация же до регулирования является «околоправовой», лишь связанной с правом, но не правовой в собственном смысле слова. Субъект доктринальной позиции, как правило, не выступает ни правотворцем, ни правоприменителем, поэтому его позиция не признается правовой и по этому параметру, но тем не менее она обладает не меньшим значением и может быть поставлена в один ряд с правовыми позициями законодателя и правоприменителя. Например, в последнее время в ряде научных трудов сформировалась тенденция признания необходимости реагирования уголовно-правовыми мерами на ситуации так называемой предшествующей небрежности, которые на данный момент лежат вне рамок правового поля [3].
    Во-вторых, доктринальная правовая позиция может быть сформирована по поводу собственно правового явления, например, согласованности положений конкретной нормы с общей системой норм в той или иной отрасли права (так, в доктрине уголовного права встречается множество точек зрения по вопросу о соответствии нормы о небрежной форме вины принципу субъективного вменения). К слову, показателем проблемного характера той или иной нормы будет наличие противоположных точек зрения ученых по такому вопросу. Необходимость формирования правовой позиции может возникать и в ситуациях правовой неопределенности, что, по сути, не имеет проблемного оттенка, а является лишь следствием поливариантности интерпретации юридических фактов и толкования правовых норм, когда правовая позиция формулируется с целью мотивировать применение той или иной правовой нормы к конкретному случаю.
    В-третьих, доктринальная позиция может быть сформирована по правовой проблеме и по возможному способу ее решения. Так, признанной правовой проблемой чрезмерной абстрактности нормы является ситуация с таким обстоятельством, исключающим преступность деяния, как обоснованный риск (ее наличие подтверждается практическим отсутствием судебной практики по применению ст. 41 УК РФ. За 2010–2012 гг. не было рассмотрено ни одного подобного рода дела [10. С. 53]). Абстрактные формулировки закона о том, все ли меры предпринял рискующий субъект для предотвращения возможного вреда и способны ли указанные меры предотвратить его наступление, а также соответствовали ли его действия современному уровню развития техники и технологии, предопределили появление двух подходов к решению указанной правовой проблемы – объективного и субъективного.
    Обусловленность доктринальной позиции правосознанием выражается в механизме формирования последней и вытекает из ее объективно-субъективного содержания. Будучи подходом к пониманию обозначенных выше феноменов, носящих безусловно объективный характер, правовая позиция является результатом их индивидуальной интерпретации субъектом. Интерпретацию в самом общем виде можно обозначить как процесс уяснения смысла интерпретируемых явлений. Этот процесс в первую очередь предполагает сопоставление с индивидуальным (коллективным) понятийно-категориальным аппаратом, что для юриспруденции приобретает вид обусловленности индивидуальным (коллективным) правосознанием. В правосознание включаются как приобретенные в процессе обучения и практической правовой деятельности знания, так и то, что в свое время М. Полани называл «неявным знанием», куда можно включить в том числе и здравый смысл, и научную интуицию, которые в «неявной» форме влияют на содержание и характер научных установок ученого, а значит, и на результаты дискуссий, ведущихся в науке [2. С. 80].
    Приведенные признаки определяют такое свойство правовой позиции, как изменчивость. Право как социальное явление обнаруживает чрезвычайно мало абсолютных и определенных феноменов, а правовая проблема всегда имеет, как минимум, два способа решения. Применительно к области доктринальных позиций это прежде всего связано с тем, что она является своеобразным проводником уголовно-правовой идеологии, важность которой подчеркивалась неоднократно. Доктринальная правовая позиция несет на себе и аксиологическую нагрузку, заключающуюся в толковании, в частности, исходя из расположения предмета правовой позиции в иерархии правовых и социальных ценностей.
    В контексте рассмотрения категории оценки в праве, ее выражения в доктринальной позиции, следует выделить такую функцию последней, как то, что она может выступать как самостоятельный критерий для принятия решения. Соответствующее определение лежит в плоскости взаимосвязи видов правовых позиций – доктринальной, законодательной и правоприменительной (в число субъектов последней включены органы предварительного расследования при осуществлении ими деятельности по квалификации преступления на указанной стадии и суд при формулировании судебной правовой позиции).

    Список использованной литературы

    1. Римский Статут Международного уголовного суда. Tекст Римского статута, распространенного в качестве документа A/CONF.183/9 от 17 июля 1998 г. с изменениями на основе протоколов от 10 ноября 1998 г., 12 июля 1999 г., 30 ноября 1999 г., 8 мая 2000 г., 17 января 2001 г. и 16 января 2002 г. Статут вступил в силу 1 июля 2002 г. // Официальный сайт Организации Объединенных Наций (ООН). URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome_ statute(r).pdf (дата обращения: 08.05.2014).
    2. Бучило Н.Ф., Исаев И.А. История и философия наук. М.: Проспект, 2011.
    3. Есаков Г.А. Небрежность в уголовном праве России и Англии: сравнительно-правовой анализ // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2004. № 1. С. 196–208.
    4. Есаков Г.А., Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право зарубежных стран. М.: Проспект, 2008.
    5. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: Проспект, 2004.
    6. Ившин И.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния в сфере профессиональной медицинской деятельности // Медицинское право. 2006. № 1. С. 33–38.
    7. Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда РФ в механизме уголовно-правового регулирования. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
    8. Малиновский А.А. Доктрина как источник уголовного права (сравнительно-правовые аспекты) // Международное уголовное право и международная юстиция. 2009. № 1. С. 3–6.
    9. Пузиков Р.В. Юридическая доктрина в сфере правового регулирования: проблемы теории и практики: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2003.
    10. Степалин В.П. Комментарий к постановлению Пленума ВС РФ о необходимой обороне // Уголовный процесс. 2012. № 11. С. 52–59.
    11. Федотов А.В. Фикция «среднего» человека в российском уголовном праве. В 2-х ч. М.: Юрлитинформ, 2012.
    12. Report of the commonwealth expert group on implementing legislation for the Rome Statute of the International Criminal Court // Marlborough House, London. 2004. 7–9 July.

    РФ, Ленинградская область, г. Гатчина, ул. Рощинская, д. 5 к.2