Уголовно-процессуальная реституция как способ возмещения вреда, причиненного преступлением

Нормативное использование термина «реституция» наиболее распространено сегодня в отечественной юриспруденции, где он означает возвращение сторон в первоначальное положение вследствие признания сделки недействительной (двусторонняя реституция). Правило односторонней реституции, учитывающее специфику противоправного поведения одной из сторон, предписывает восстановить в первоначальном положении только потерпевшую сторону. Именно она принята за основу в международном и уголовно-процессуальном праве. Однако отсутствие среди ученых-процессуалистов единого мнения относительно сущности понятия реституции негативно отражается на его закреплении в уголовно-процессуальном законе.
В целом следует отметить, что рассмотрение термина «реституция» лишь в контексте возвращения потерпевшему предметов, непосредственно утраченных в результате преступления и признанных вещественными доказательствами, не в полной мере отражает ее семантическую сущность, и прежде всего потому, что не учитывает широкого спектра ее компенсационных свойств.
В современном праве обосновано положение о том, что исследуемый правовой феномен реституции может проявляться в двух формах: уголовно-правовой и уголовно-процессуальной. При этом предмет уголовно-правовой реституции не ограничен вещественными доказательствами – объектами преступного посягательства, а включает в себя натуральную (путем предоставления вещей, свойства которых аналогичны похищенным) или их денежную компенсацию. В связи с этим исследователи приводят аргументы в пользу того, что уголовно-правовая реституция имеет право на законодательное закрепление как самостоятельная форма возмещения ущерба, причиненного преступлением в ее общеправовом осмыслении.
С учетом развития в уголовно-процессуальном праве Российской Федерации принципа диспозитивности инициатива возобновления нарушенных прав исследуемым способом переносится с должностных лиц, осуществляющих производство по делу, на потерпевшего. Современный демократический вектор РФ требует адаптации внутреннего законодательства к ее современному правосостоянию. Тем самым практическим заданием для нашей страны становится достижение единого правового регулирования, на которое должны ориентироваться правотворцы при внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство относительно реституции.
Общий подход к решению проблемы реституции в уголовном процессе определен в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 г. В ней указано, что если государственные должностные лица или другие представители, действовавшие на официальных началах, нарушили национальные, уголовные нормы, то жертвы должны получить реституцию от государства. Таким образом, вопрос правовой природы реституции напрямую связан с задачей возмещения вреда лицу, возникающему во время производства по уголовному делу.
В настоящее время в уголовно-процессуальной доктрине не существует понятия реституции, что объясняется прежде всего недостаточным вниманием к этому уголовно-процессуальному институту. Реституцию традиционно принято рассматривать как способ защиты имущественных прав в гражданском процессе, однако сфера ее применения предполагается и другими отраслями права (международным, хозяйственным), в том числе и уголовно-процессуальным правом. С.Ю. Александров полагает, что в советский период объектом возмещения ущерба в виде обновления первоначального положения определялись вещи с индивидуализированными признаками [1, с. 28]. В Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. содержались реституционные условия, которые базировались на положениях о признании недействительности соглашения и невозможности выполнить обязательства. Последнее положение впоследствии отклонено, и Гражданский кодекс РСФСР 1963 г. оставил право в признанной недействительной сделке.