Судопроизводство по делам об экономических преступлениях в годы Великой Отечественной войны

Введение
Судопроизводство трактуется специалистами как урегулированная законом состязательная деятельность уполномоченных органов и субъектов, вовлеченных в уголовный процесс на его судебной стадии. Данное определение, хотя и не охватывает всего разнообразия современных моделей расследования деликтов, вполне соответствует юридическим практикам сталинской эпохи [7, с. 39].
Особенностью исторического периода 1941–1945 гг., в течение которого СССР сокрушил в военном противоборстве гитлеровскую Германию, явилось то, что социально-экономическая ситуация внутри страны характеризовалась ощутимым ростом хозяйственных правонарушений, за которые предусматривалась санкция в виде лишении свободы . Под ними следует понимать спекуляцию (ст. 107 действовавшего тогда Уголовного кодекса РСФСР, принятого в 1926 г.); обворовывание и обман государства (ст. 128, п. «в»); злоупотребление служебным положением (ст. 109); присвоение или растрату денег/имущества (ст. 116); хищение из государственных и общественных складов/хранилищ (ст. 162, п.п. «г», «д»); взяточничество (ст.ст. 117–119); служебный подлог (ст. 120), а также деяния, квалифицированные в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Наиболее распространенными были спекуляция и хищения. Если обратиться к российским архивам, то вырисовывается следующая картина: за второе полугодие 1941 г. достоверная статистика отсутствует; в 1942 г. по этим основаниям были привлечены к ответственности 152048 человек; в 1943 г. – 296045 человек; в 1944 г. – уже 323277 человек [1, ф. 9415, оп. 5, д. 89, л. 15; д. 92, л. 6].
Заметим, что значительная часть этих людей оказывалась на скамье подсудимых впервые в результате неблагоприятного стечения жизненных обстоятельств. Их можно определить как «случайный тип» правонарушителей, совершавших незначительные кражи. Тем не менее, с позиции советских правоведов, в экстремальной обстановке, когда массы людей на фронте и в тылу находились на грани жизни и смерти, преступления, совершенные в корыстных целях, трактовались как пособничество врагу и должны были пресекаться по всей строгости военного времени [12, с. 29]. В связи с этим в ряде публикаций высказывается мнение об усилении карательного уклона в правоохранительной деятельности [8, с. 369]. Однако существует и другая точка зрения, согласно которой судьи всячески противились чрезмерному, по их представлениям, наказанию задержанных за воровство государственных средств [7]. В данной статье автор, используя материалы центральных и местных архивов, попытался показать реальное содержание работы местных судов по обеспечению сохранности казенных ценностей.
Объекты исследования
В годы Великой Отечественной войны вынесение вердикта в отношении подозреваемых в криминале в тыловых районах было возложено на районные народные суды первой инстанции, которые состояли из судьи, двух народных заседателей, выбираемых гражданами по избирательным округам, секретаря, делопроизводителя и судебного исполнителя. В уголовном процессе могли выступать прокурор и адвокат. Кассационными обращениями занимались коллегии вышестоящих судов на областном, республиканском и общесоюзном уровнях.
Эффективность деятельности судебных участков во многом определялась их материальной базой, профессиональной квалификацией сотрудников и организацией слушаний по делу в соответствии с законодательством, текущими правительственными и ведомственными директивами. Предпринятое исследование посвящено выяснению степени соответствия этих критериев масштабу задач в экономической сфере, которые была призвана решать советская юстиция в годы войны.