Сетевая парадигма промышленной политики в условиях технологического перехода

В последние десятилетия наблюдается тенденция снижения темпов роста мировой экономики: за период с 2000 по 2010 гг. среднегодовой темп роста составил 3,9%, с 2011 по 2018 гг. темпы сократились до 3,6% [7]. Согласно данным Всемирного банка, в 2019 г. темпы роста мирового ВВП составили рекордно низкую величину, зафиксированную впервые со времени мирового финансового кризиса 2008–2009 гг., в 2,3%, в 2020 г. изначально прогнозировалось небольшое повышение темпов глобального роста до 2,5% [12].Однако на фоне развития мирового кризиса вследствие пандемии вполне очевидны ожидаемые потери для мировой экономики. Так, согласно оценкам агентства «Bloomberg» предстоящая рецессия будет самой глубокой за все мирное время, начиная с 1930-х гг., ожидаемые потери мировой экономики составят 5 трлн долларов за два предстоящие года [16]. Тем не менее, даже не принимая во внимание развивающийся мировой кризис 2020 г., необходимо проанализировать причины стагнации в последний период.
Ряд экспертов объясняет сегодняшнюю долговременную мировую экономическую стагнацию глобальными структурными изменениями, которые проявляются в снижении темпов роста производительности даже в развитых странах. В странах «Большой семерки» замедление роста производительности, начавшееся еще 70-е гг. XX века, в первое десятилетие XXI в. достигло рекордно низких значений, не превышающих 1% в год (для сравнения – этот показатель за период с 1990 по 2007 гг. был в два и более раз выше) [3].
В то же время в российской экономике наступила новая «экономическая нормальность», для которой характерны устойчиво низкие темпы экономического роста даже по сравнению со снижающимися темпами роста мировой экономики [1]. Так, восстановительный рост российской экономики после кризисов 2008–2009 гг. и 2014 г. был ниже среднего уровня развивающихся стран, за последнее десятилетие превысивших темпы роста российской экономики в среднем более чем в 7 раз. Мнения ученых относительно причин замедления российского экономического роста расходятся. В. Бессонов, В. Гимпельсон, Е.Ясин, Я. Кузьминов отмечают в качестве первопричины структурные сдвиги, сопровождающие процесс перехода к рыночной экономике [1]. В. Миронов, А. Петрониевич подобную отрицательную динамику объясняют сырьевой ориентацией российской экономики и неблагоприятной конъюнктурой на рынке энергоресурсов, не позволяющей обеспечивать высокие темпы экономического роста [15]. Отметим, что независимо от причин замедления экономической динамики проблема поиска новой модели роста находится в фокусе внимания ученых, особенно с учетом новых структурных изменений, обусловленных наблюдающимся в мире технологическим переходом.
Взрывное появление новых технологий, обновление технологической базы, появление новых отраслей и секторов производства, продуктов и услуг – все эти изменения являются свидетельством технологического перехода, для которого основным фактором роста стал структурно-технологический фактор. В целом происходящие структурные сдвиги можно охарактеризовать как Четвертую промышленную революцию. К. Шваб выделяет три блока мегатрендов Четвертой промышленной революции: физический (беспилотные транспортные средства, 3D-печать, передовая робототехника, новые материалы), цифровой (Интернет вещей) и биологический блоки (генная инженерия) [11].