Криминологические критерии оценки эффективности мер индивидуальной профилактики преступного поведения

В России формируется превентивное законодательство, появляются органы и учреждения, для которых профилактика правонарушений является основным направлением деятельности. Поэтому в настоящее время актуальность приобретают вопросы оценки эффективности криминологического противодействия преступному поведению. И если полезность профилактического воздействия уголовного законодательства в целом и наказания в частности анализируется и изучается учеными, то анализу продуктивности мер превентивного воздействия должного внимания не уделяется [3; 4, с. 589–592; 9, с. 64–74; 10, с. 26–29].
Обобщая научные публикации, оценочными критериями, позволяющими выяснить эффективность предупредительного воздействия норм уголовного кодекса, являются следующие эмпирические данные: 1) об объеме зарегистрированной преступности; 2) об уровне и величине преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления; 3) о числе лиц, впервые совершивших преступление; 4) о количестве убийств с покушениями; 5) о количестве квалифицированных преступлений против собственности. Результативность норм уголовного наказания в целом зависит от государственной политики, которая должна совмещать кару и ресоциализацию, неотвратимость и разумность репрессии [6, с. 172–179; 7, с. 53–57].
Несколько иная ситуация с оценкой продуктивности и результативности индивидуальной криминологической профилактики преступного поведения. В своей работе А.Э. Жалинский всеобщим критерием эффективности профилактики преступности признавал снижение уровня преступности, а вспомогательными – уровень правомерного поведения лиц, охваченных индивидуальной профилактикой; охват индивидуальной профилактикой; показатели своевременности использования профилактической информации субъектами; состояние преступности на объектах, на которых ведется профилактическая работа; интенсивность профилактической работы [8, с. 87]. Ученые, рассматривающие вопросы специальной криминологической превенции, предлагают к критериям оценки ее эффективности отнести результативность и продуктивность системы уголовного судопроизводства, общей превенции и показатели снижения возможности лица совершить преступление [13, с. 418–423]. Однако в работах преобладают оценочные признаки результативности криминологических мер предупреждения преступного поведения, основанные на опыте пенитенциарной профилактики [2, с. 40–45; 12, с. 108–112].
Некоторые аспекты эффективности правоохранительной деятельности можно установить с помощью анкетирования. Такое мероприятие проводилось студентами Кубанского государственного университета в ноябре–декабре 2019 г. Было опрошено 267 жителей города Краснодара в возрасте 18–65 лет, из которых 45% (122) – мужчины и 54% (145) – женщины.
Результаты проведенного исследования показали, что 26% опрошенных позитивно относятся к полиции, 28% – нейтрально, 45% – негативно; 3,2% респондентов указали в анкете, что в течение последних 5 лет к ним со стороны сотрудников полиции незаконно применялась физическая сила, а к 16,6% – психическое насилие в виде угроз, оскорблений, принуждения. Сталкивались с незаконными действиями со стороны сотрудников полиции 33%, однако 31% интервьюированных считает, что полиция действует в рамках закона и выполняет свои обязанности. Работу органов внутренних дел оценивают неудовлетворительно 27%, но 20,8% опрошенных оказались удовлетворены принятыми сотрудниками полиции по их заявлению (сообщению) мерами, 78,7% (!) опрошенных не знают, кто у них участковый инспектор полиции, 37,7% указали, что не видели по месту своего проживания (микрорайоне) полицейские патрули в течение 3 месяцев.