Новые формы занятости и информационная безопасность

Процессы цифровизации современной российской экономики диктуют новые условия функционирования рынка труда, связанные с изменениями отношений между наемными работниками и работодателем. Сегодня перед работодателями стоит задача определения эффективности применения в своих компаниях различных форм занятости: нанимать в штат или вне штата, на полную или частичную занятость, использовать стандартные или нестандартные, гибкие формы занятости (например, самозанятость, дистанционную работу на удаленном доступе, фриланс, аутстаффинг персонала).
Для стран рыночной экономики тенденция к увеличению доли работников, относящихся к неформальной занятости, началась еще в 1950–60 гг. и носила добровольный характер. Концепция удаленной организации трудового процесса появилась в США в первой половине 1970-х годов. Сегодня процесс формирования новых форм занятости набирает все большие масштабы, удаленная работа приобретает уже массовый характер, что связано с распространением использования ИТ-технологий, облачных сервисов, новых технических устройств и связанных с ними информационных и коммуникативных сетей, электронного документооборота, современных видов связи, не требующих непосредственного присутствия сотрудника на стационарном рабочем месте. Доля удаленных работников в США (по данным McKinsey) в последние годы составляет 34–36%, поскольку носит уже вынужденный характер [4].
Однако в России такая устойчивая тенденция к переходу на новые трудовые отношения между наемными работниками и работодателями происходит значительно медленнее, поскольку трансформация во всех отраслях экономики и сферах деятельности в связи с цифровизацией затрудняется технологической отсталостью экономики, неэффективным управлением, неспособностью государственного аппарата принимать и реализовывать решения и нести ответственность за их принятие. Так, средний возраст промышленного оборудования в России в настоящее время составляет 21 год, что связано с низким уровнем объемов инвестиций в основной капитал из-за сжатия объемов валового накопления в экономике страны [2].
В конце 2018 г. – начале 2019 г. экспертами «HeadHunter» был проведен опрос среди российских кандидатов, находящихся в поиске работы, нацеленный на определение их отношения к удаленной работе, в результате которого выяснилось, что 31% уже работает дистанционно, изних17% относятся к штатным сотрудникам, осуществляющим трудовую деятельность на дому, и 14% – к фринасерам. Из 85% респондентов, имеющих на данный момент стационарные места работы, 62% хотят работать дистанционно, оставаясь в штате, а 23% – быть фрилансерами [4].
Такие гибкие формы занятости имеют свои несомненные преимущества для обеих сторон трудового процесса, поскольку работодатель имеет возможность существенно снизить свои издержки и степень ответственности, а наемные сотрудники – устанавливать собственный режим рабочего времени, не имея полного контроля со стороны руководства.