Недействительность сделки, нарушающей основы правопорядка и нравственности: проблемы правового регулирования

Современный философский словарь определяет категориальное понятие «нравы» как стабильные, предельно медленно изменяющиеся общественные привычки, одобряемые большинством представителей той или иной социальной формы [11, с. 422].
Трансформация нравственных норм, обусловленная глобализацией процессов, происходящих в современном мире, не устраняет общечеловеческих истин как критериев оценки, помогающих развиваться праву. Критерий оценки введен из-за разнообразия жизненных ситуаций при изменчивости систем ценностей, особенно системы нравственности, с ее центральной идеей – справедливости, является социальным продуктом общества и отличается от других систем сообразно природе того общества, в котором возникает.
Повсеместно судебная практика стремится свести понятие добрых нравов (bonnesmoeures) или публичного правопорядка (publicpolicy) к наглядным принципам, выделить его основную группу прецедентов, разработать специальные критерии для определения этого понятия, чтобы максимально избежать некорректного и иррационального всего содержании, что неизбежно присуще общей оговорке [13, с. 378].
Размытость критериев нравственности подтолкнула многие современные правопорядки к отказу от понятия «добрые нравы». Так, вначале отказались Квебек и Луизиана, затем Французская законодательная система с принятием нового Гражданского кодекса в 2016 г. также исключила норму о «добрых нравах».
Объясняя причину исчезновения нормы, итальянский цивилист F. Potti указывает, что отсутствие точных границ и растущий плюрализм общества создают огромные проблемы для судей, которые должны указывать, в каких случаях сделка является аморальной, и, как следствие, такая неопределенность привела к очень ограниченному применению нормы защищающей «добрые нравы» [15, с. 259].
Российское законодательство установило тождественность понятий «добрые нравы» и «нравственность» в ст. 169 ГК РФ. Но в отличие от зарубежных правовых систем, российская кодификация имеет две нормы – ст.ст. 168 и 169 ГК РФ, которые, как заметил профессор Р.С. Бевзенко, составляют «систему двух фильтров грубой и тонкой очистки» и позволяют не пропускать те сделки, которые общество не хочет видеть действительными [5]. Исторически вопрос о наличии в российском законодательстве одновременно двух норм о недействительности сделки, противоречащей закону, и сделки, противоречащей основам правопорядка и нравственности, влекут некоторое состязание в правоприменении. Обыкновенно судебная практика применяет сочетание ст. 10 и ст. 168 ГК РФ.
Российский правопорядок представляет недействительные сделки как противоправные действия (правонарушения). Противоправность проявляется в нарушении выставляемых запретов, чем нарушаются субъективные права частных лиц либо публичный интерес, и причиняется тем самым вред соответствующим общественным отношениям [12, с. 29].