Толкование договора

Истолковать договор – значит выяснить точный смысл его условий, определить его содержание. В таком контексте важно понимать, что договор, как и любая другая сделка, предполагает наличие воли и волеизъявления. И точно так же, как и при совершении других сделок, при заключении договора может случиться, что воля одной из сторон (или обеих) в каком-то аспекте не совпадает с обоюдным волеизъявлением. Другими словами, не исключено, что одна сторона или обе на самом деле имели в виду нечто иное, нежели то, что явствует из текста заключенного договора. В подобной ситуации закономерно возникает вопрос: что следует предпочесть – то, что было сказано, или то, что на самом деле имелось в виду. В цивилистическом дискурсе сформировались два противоположных подхода к решению этой проблемы.
Согласно первому подходу в случае конфликта преимущество следует отдать волеизъявлению. Основной аргумент этого видения заключается в том, что контрагент не способен воспринимать волю лица непосредственно – он воспринимает только ее внешние изъявления (знаки), и именно на эти внешние изъявления он полагается и действует, рассчитывая на их истинность. Если такое предположение, такой расчет контрагента окажется ошибочным, то он будет действовать себе во вред. Следовательно, дабы предотвратить это, право должно защищать подобные ожидания адресата. Эту позицию называют «теорией доверия» (англ. Reliance theory; нем. Vertrauens theorie), «теорией волеизъявления» (англ. Expression theory; нем. Erklarungs theorie) или объективной теорией толкования договора (англ. Objective theory of interpretation).
Согласно второму подходу, преимущество следует отдать действительной воле лица, а не ее внешнему выражению. Логика при этом основана на принципе свободы договора, одним из проявлений которого является правило о том, что никто не может быть принужден к заключению договора вопреки собственной воле. Если же предположить, что договор может быть истолкован иначе, по сравнению с содержанием, которое в него вкладывала сторона (стороны), то это может привести к тому, что на сторону будут возложены обязанности, которые она на себя не принимала. Эту позицию называют «теорией воли» (англ.Will theory; нем. Reine Willens theorie), «теорией намерений» (англ. intention theory) или субъективной теорией толкования договора (англ. subjective theory of interpretation).
Диалектическое противостояние приведенных подходов берет свое начало еще в праве Древнего Рима. В архаическую эпоху слова (закона, договора или завещания) имели верховное значение и воспринимались с благоговением, полагающимся религиозным заклинаниям. Гай весьма выразительно описывает это отношение, приводя такой пример. В Законах двенадцати таблиц содержалось правило об ответственности за вред, причиненный вырубкой чужих деревьев (arbores). Если кто-либо предъявлял иск об ответственности за вырубку его виноградных лоз, и при этом называл лозы лозами (vites), то его иск не подлежал удовлетворению (Gai. 4,11).
Однако в классическом римском праве взгляды на проблему кардинально изменились. Так, Папиниан во 2-й книге «Ответов» писал: «Установлено, что в договорах в большей степени учитывается воля контрагентов, нежели их слова» (Dig. 50.16.219). В связи с этим романисты отмечают, что эволюция римского права происходила в направлении от объективного (буквального) к субъективному толкованию договоров [10, с. 341–372; 12, с. 108; 15, с. 583–587, 622–634; 4, с. 244] (а также и законов, завещаний и т.д.).