Проблемы пенитенциарного строительства и рационализации уголовной репрессии в карательной политике советского государства в 1920-е – начале 1930-х гг.

Вопросы реализации уголовной репрессии находились в центре внимания руководства Советской России с момента Октябрьского переворота. Экстремальная обстановка революционных событий объективно препятствовала процессу создания централизованного аппарата управления местами лишения свободы. Ведомственные места заключения имели НКВД, НКЮ и ВЧК. После окончания гражданской войны и прекращения иностранной военной интервенции в связи с ростом преступности и необходимостью оптимизации структуры исправительных учреждений 25 июля 1922 г. СНК постановил: «Сосредоточить места заключения в одном ведомстве – а именно НКВД», соответственно, 12 октября 1922 г. было учреждено ГУМЗ НКВД [28]. За НКЮ сохранилось лишь право осуществления надзора за содержанием арестованных во всех местах заключения [27]. В ведении ГУМЗ в 1922 г. находилось 330 мест заключения с общим количеством спецконтингента 80559 чел. при лимите в 85531 [29]. В 1923 г. оставшиеся от бывшего ГУПР (созданного в 1919 г.) лагеря были ликвидированы. Но в подчинении ОГПУ вместе с политизоляторами находился Соловецкий лагерь принудительных работ, созданный постановлением СНК СССР от 13 октября 1923 г. [6, с. 29–30]. Численность заключенных в нем выросла с 2557 в IV квартале 1923 г. до 63 тыс. осужденных к 1930 г. [23, с. 16]. Важно отметить, что авторы в свое время нашумевшего фильма «Власть Соловецкая» [4] умышленно «упустили» из внимания, что в этом учреждении содержались исключительно политические противники Советского государства: шпионы, террористы и диверсанты, политические бандиты и руководители кулацких и националистических формирований, расхитители социалистической собственности и подпольные дельцы, производители наркотиков, белые офицеры, запятнавшие себя кровью рабочих и крестьян, жандармы и профессиональные преступники и т.д. Только в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в связи с изменением характера карательной политики государства туда стали направляться иные категории осужденных [5, с. 63–64].
По состоянию на 1924 г. насчитывалось 418 мест заключения, состоящих на местном бюджете. При этом, например, в Витебской губернии – 7 со штатной численностью 924 единицы; в Донской губернии – 4 на 1520 чел.; в Кубано-Черноморской области – 9 на 2114; в Московской губернии –12, в Ленинградской – 19 на 6185 чел. (из них на «Кресты» лимит составлял 978 чел., на Лужский и Кингисеппский изоляторы – по 84 чел.) [30]. В местах заключения РСФСР в 1924–1925 гг. заключенные распределялись по социальному положению следующим образом:
–крестьяне – 50,9%;
– рабочие – 22%;
– служащие 10,7%;
– красноармейцы – 3,8%;
– безработные – 4,7% и т.д.
Таким образом видно, что процент рабочих и крестьян составлял более 2/3 всех осужденных.