Рыночная экономика как паразитарная хрематистика

Распространение в Западной Европе христианской этики способствовало гармонизации хозяйственной жизни. Вернер Зомбарт так описывал этот процесс: «Товары производились, продавались и покупались таким образом, чтобы, с одной стороны, удовлетворялись запросы потребителей, а с другой стороны, производители и торговцы имели право на честную плату за труд и честную прибыль, чтобы они могли жить достойно. Традиции и обычай определяли, что такое «честная плата», и что такое «жить достойно... Конкуренция между торговцами считалась делом нехристианским и аморальным. Нехорошо отбивать клиента у другого торговца ни понижением цен, ни восхвалением своего товара, ни чернением чужого – ведь и другому торговцу тоже нужно жить... Большинство людей того времени считали наживу в отличие от заработка делом неэтическим и нехристианским» [2].
Так христианская этика и высокая продуктивность сельского хозяйства в Западной Европе смиряли разбойный характер отношений купли-продажи, вводя их в определенные рамки. Однако с христианской этикой столкнулась иудейская. Безгосударственные ортодоксальные иудеи жили замкнутыми общинами и рассматривали окружающих их гоев как расходный материал, на который не распространяются нормы иудейской морали. Зомбарт пишет: «Еврей был лучшим бизнесменом, чем его христианский сосед, потому что он верил, что прибыль важнее всего» [2]. Они рекламировали свой товар, давали скидки, банкротили конкурентов. Благодаря конкуренции товары дешевеют, но она понижает и оплату труда. Со временем, чтобы не разориться, и предприниматели-христиане стали подражать иудеям. В результате в качестве сигнальной системы обратных связей в складывающейся «рыночной экономике» утвердилась прибыль с ориентацией на платежеспособный спрос.
Подмена понятия потребности платежеспособным спросом означала, что желания имущих стали искусственно раздуваться посредством рекламы, а нужды неимущих либо игнорироваться, либо удовлетворяться суррогатами. В результате структура хозяйства перестает отвечать действительным общественным потребностям, возникает безработица, а сталкиваемые на социальное дно люди превращаются в резервную армию криминалитета. Стимулирование платежеспособного спроса ведет к формированию «общества потребления» с его погоней за оглупляющим людей комфортом в ущерб безопасности жизнедеятельности. Комфорт лишает большинство людей мотивации к собственному развитию и делает равнодушными к вопросам безопасности, пока угрозы не затрагивают их лично. Для снижения социальной напряженности раздаются пособия по безработице и социальные пособия мигрантам, но в результате возникает агрессивное иждивенчество.