Становление и развитие сыскных подразделений России с древнейших времен до конца XVI века

Процесс появления сыскных подразделений всегда связан с развитием преступности как самостоятельного явления и феномена. Данный тезис подтверждается сущностью сыскных подразделений, которая заключается, прежде всего, в организации противодействия преступлениям путем розыска и установления лица, совершившего данное противоправное деяние. Преступления стали известны нашему государству на самых ранних этапах его развития. Уже в договорах князя Олега с Византией, в частности, заключенном в 911 году [2], фигурировало такое преступление, как убийство, за совершение которого назначалась определенная мера ответственности. Если анализировать другие правовые памятники (договоры князя Игоря, Русскую Правду в ее различных редакциях, Псковскую и Новгородскую судные грамоты), то можно сказать, что древнерусскому законодателю, ориентировавшемуся, прежде всего, на особенности развития различных общественных отношений, уже в тот период был известен весьма широкий перечень преступных деяний.
Вместе с тем несмотря на указанный фактор, в период раннефеодального государства на Руси достаточно долгое время не существовало как специальных учреждений охраны правопорядка в целом, так и специализированных органов розыска преступников в частности [10. С. 8]. Многие авторы в качестве причин подобной ситуации указывают на такие факторы, как низкий уровень правовой культуры, недостаточное развитие экономики, низкий уровень преступности и некоторые иные факторы, негативно влиявшие на исследуемую сферу [3]. Не отрицая указанные факторы, мы, тем не менее, считаем, что они лишь дополняли уже сложившуюся ситуацию. Главным же фактором, на наш взгляд, в данном случае было отсутствие понимания у государства того факта, что преступление может угрожать кому-то еще, помимо лица, в отношении которого оно было совершено. Во многом из-за этого единым классифицирующим понятием для преступлений выступал такой термин, как «обида», явно персонифицировавший преступления до одного конкретного человека. Таким образом, государство в вопросах организации розыска преступников в рассматриваемый период использовало механизм родового строя. Данный механизм в части касающейся темы нашего исследования предполагал возложение обязанностей по розыску преступника на самого потерпевшего от преступления или же его родственников. Так, например, закрепляя ответственность за убийство, князь Олег в договоре с Византией указал, что лицо, совершившее убийство, подлежит двум видам наказания – смертной казни либо конфискации имущества. Выбор того или иного наказания при этом напрямую зависел от того, каким образом будет установлен преступник. В случае, если лицо скрылось с места совершения преступления, то «держим будет сотворивый убийство от ближних убиенаго да и убьют они его» [4]. То есть, иными словами, в случае сокрытия преступника с места преступления его розыск должны были осуществлять родственники убитого. Более того, указанные же лица были вправе совершить самосуд над найденным преступником.