Венская конвенция и договорное право Китая

Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (United Nations Convention on Contracts for the International Sale of Goods, далее – CISG, Конвенция 1980 г.) представляет собой универсальный международный договор, призванный унифицировать вопросы регулирования договора купли-продажи между участниками торгового оборота в мире.
На 8 января 2017 г. Конвенцию подписали 85 государств, из них страны БРИКС: Россия, Китай и Бразилия [1].
Конвенция состоит из четырех частей: сфера применения и общие положения; заключение договора; купля-продажа товаров; заключительные положения.
Преамбула устанавливает основополагающие принципы, на которых основываются положения Конвенции: равенство и взаимная выгода и убеждение в том, что принятие единообразных норм, регулирующих договоры международной купли-продажи товаров и учитывающих различные общественные, экономические и правовые системы, будет способствовать устранению правовых барьеров в международной торговле и содействовать ее развитию [2].
Конвенция называет сферой своего применения отношения между коммерческими структурами, находящимися в разных государствах, являющихся участниками Конвенции, и отношения, при которых положения и правила, установленные международным частным правом, влекут за собой применение права договаривающегося государства.
Именно это положение, на наш взгляд, имеет принципиальное значение для БРИКС.
Существует ряд проблем, связанных с применением данной Конвенции странами БРИКС.
Первая проблема, связанная с действием данной Конвенции в БРИКС, уже упоминалась. На сегодняшний день ее ратифицировали лишь три страны-участницы БРИКС: Россия, Китай и Бразилия, причем в последней Конвенция начала действовать лишь с 2014 г. Ситуация усугубляется тем, что эти страны присоединились к Конвенции с оговорками. Китай стал ее участником в декабре 1986 г. со следующей оговоркой: Венская конвенция о договоре купли-продажи товаров может применяться, в том случае если другое государство, являющееся государством нахождения контрагента договора, также ратифицировало данную Конвенцию. Таким образом, еще до недавнего времени применение Конвенции китайской стороной со странами из числа БРИКС было возможно лишь с Россией. Сейчас ситуация немного улучшилась, так как к этому списку добавилась Бразилия.
Использовав положения статьи 95 Конвенции, Китай сделал в отношении статьи 1 оговорку, которая практически исключала применение унифицированных правил регулирования договора купли-продажи (по Конвенции) в странах БРИКС, усложняя сотрудничество между этими странами дополнительными ненужными преградами [9].
Соответственно, при возникновении споров между сторонами из Китая и ЮАР, Китая и Индии перед судом будет вставать вопрос о том, какое законодательство использовать.
В настоящее время сложности в этом плане возникают даже между государствами-участниками Конвенции 1980 г., входящими в БРИКС. Обоснованно поэтому отмечают, что для договора международного характера одним из самых сложных вопросов является определение права, применимого к договорным обязательствам, и этот вопрос всегда находится в центре внимания в международном частном праве. Приведем пример.
В китайском коллизионном праве, возникшем в последней четверти XX в., при определении обязательственного статута международной коммерческой сделки главенствует субъективный подход – принцип автономии воли сторон, а принцип наиболее тесной связи играет вспомогательную роль, что, как отмечается, отвечает требованиям справедливости и правосудия: с одной стороны, в юридическом смысле все правовые системы равны между собой, но, с другой стороны, в содержательном аспекте они отличаются, подчас серьезно, друг от друга, и стороны вправе выбрать правовую систему, устраивающую обе стороны и отвечающую реальной необходимости регулирования их договорных отношений. Такая несогласованность подходов выступает фактором, негативно влияющим на процесс унификации.
«Китайское договорное право», без сомнения, можно отнести к одной из весьма успешных в плане законотворчества отраслей права Китая.
Китай одним из первых государств присоединился к Венской Конвенции, выразив тем самым решимость идти вместе со всем миром по одним рельсам на пути договорного права [8].
Основное внимание сосредоточим на «Законе о договорах», принятом в 1999 году, который заменил более раннее законодательство («Закон об экономическом договоре», «Закон о договоре, затрагивающем экономические отношения» и «Закон о договоре в технической сфере»). «Закон о договорах» стал в настоящее время базовым законом рыночной экономики Китая.
При выборе идейной и теоретической основы разработки закона о договорах кроме всего прочего учитывалась необходимость сопряжения с реалиями международного рынка, согласованности и единства с международными конвенциями и международным обычаем. И здесь главной была Венская конвенция, заложившая основу в такой сфере, как заключение договора, расторжение договора, ответственность за нарушение договора и освобождение от ответственности, договор купли-продажи, «Конвенция ООН о договорах купли-продажи товаров», оказавшая глубокое влияние также и на Китай.
В обществе в целом и в профессиональной правовой сфере было четкое осознание насущной необходимости унификации и совершенствования договорного законодательства Китая, что в полной мере соответствовало потребностям развития национальной рыночной экономики.
В разработке проекта «Закона о договорах» участвовали 12 университетов и научно-исследовательских институтов, специалисты которых, по заявлению профессора Лян Хуэйсина, были не только вдохновлены такими положениями Венской Конвенции, как акцепт оферты, расторжение договоров со сроком исполнения, договор купли-продажи, но и, реализовав все это в законе о купле-продаже, не ограничили влияние конвенции только этим законом, распространив ее влияние на содержащиеся в общих формулировках «Закона о договорах» положения о заключении договора, оказании материальной помощи вследствие нарушения договора и др.