Особенности установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по преступлениям, совершенным с применением угрозы насилия

В настоящее время в законодательстве Российской Федерации угроза может рассматриваться и как самостоятельное общественно-опасное деяние, и как элемент способа совершения преступления [13, с. 431], что порождает определенные трудности при доказывании по данной категории преступлений. Это, в первую очередь, связано с тем, что не всегда возможно установить факт наличия угрозы, особенно в отсутствие ее фиксации на материальных носителях. Идеальные следы не всегда могут быть положены в основу доказывания по уголовному делу, поскольку носят субъективный характер. Сложность состоит в том, что признаки угрозы, хотя и могут иметь внешнее выражение в объективной реальности, зачастую подвергаются субъективной оценке со стороны потерпевшего, преступника и очевидцев происшествия, что может влечь за собой ошибочную квалификацию или отказ от признания деяния преступным. Тем не менее общественная опасность угрозы не вызывает сомнений, поскольку в первом случае данное деяние может привести к совершению более тяжких преступлений, а во втором случае облегчает совершения иных преступлений, посягающих на широкий круг общественных отношений.
На данный момент понятие угрозы и признаки, исходя из которых следует квалифицировать деяние по соответствующему основному или квалифицированному, особо квалифицированному составу преступления, не имеют конкретизированного закрепления в законодательстве, что позволяет ученым выдвигать различные предположения относительно содержания данного понятия с целью выработки методических рекомендаций по расследованию данной категории дел.
В отдельных статьях УК РФ, в частности в ст. 119, мы видим указание на то, что угроза признается преступной, если у потерпевшего имеются основания опасаться осуществления высказанной угрозы убийства или причинения тяжкого вреда здоровью. Разъяснение, что конкретно подразумевается под данными основаниями, отражено в п. 2.1 определения Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 г. № 368-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калугина Василия Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 119 и частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации», а именно наличие в действиях обвиняемого лица угрозы, намеренно выраженной с целью устрашения потерпевшего и в форме, дающей основания опасаться ее воплощения, что необходимо устанавливать исходя из фактических обстоятельств конкретного дела. Таким образом, мы видим, что одними из признаков угрозы являются ее направленность на устрашение потерпевшего и форма ее выражения. Тем не менее, в большинстве случаев текст закона не содержит указаний на то, каким образом оценивать фактические обстоятельства, выделяя угрозу как способ совершения преступления.
Отдельные пояснения можно извлечь из постановлений Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по отдельным составам преступления. В частности, в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» указано, что под угрозой понимается не только прямое словесное ее выражение, но так же и иные действия угрожающего характера, как, например, демонстрация оружия; а в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» содержится прямое указание на возможный опосредованный характер выражения угрозы.