Конституция как источник права и как форма права

Вопрос о содержании терминов «источник права» и «форма права» далеко не нов – дискуссии о вкладываемом в данные термины содержании ведутся фактически с самого появления данных понятий. Путем обобщения имеющихся в современной юридической науке объема точек зрения по данному поводу, их целесообразно систематизировать на три категории. Под источником права понимают: 1) в материальном смысле – объективные потребности общества (с точки зрения материалистов – только экономические условия); 2) в идеальном смысле – объем правосознания как отражение влияния политической и международной обстановки на сознание и ориентацию законодателя; 3) в формальном смысле – как способ закрепления правовых норм.
Источник права в первом и втором рассматриваемых смыслах фактически выступает предпосылкой для правотворчества (как определение необходимости принятия правовой нормы, так и выражение правосознания автора законотворческой инициативы в виде конкретного законопроекта). В третьем же – формальном – смысле источник права рассматривается уже как результат правотворчества, представляясь исследователям как источник познания права. Однако познавать право путем анализа исключительно зафиксированных статей бессмысленно, многие из них могут оказаться либо исключительно фиктивными, либо иметь расширительный или ограничительный смысл толкования. Исключительно текстуальный анализ, без анализа порождаемых реальных отношений, породит искажение картины правового регулирования.
С точки зрения герменевтики, логично использовать термины в том их значении, которое заложено в их названии. Таким образом, проблема переходит в разряд определения, откуда «проистекает» право и в какой «форме» выражается.
Конституция как основной закон занимает особое место в правовой системе современного государства. Однако чаще исследователи определяют ее сущность путем характеристики лишь с точки зрения ее формы, т.е. как особый нормативно-правовой акт. Даже при попытке охарактеризовать конституцию как источник права, исследователи определяют ее чисто юридические свойства как уже состоявшего нормативного акта, останавливаясь на ее признаках и свойствах (высшая юридическая сила, прямое действие и т.д.) [1. С. 43–44]. В некотором роде этому способствует точка зрения о совпадении содержания терминов «источник права» и «форма права», все еще крепко стоящая на корнях правового позитивизма.
Однако необходимо обратить внимание, что конституция выполняет не столько юридическую, сколько политическую функцию в рамках государственного управления и определении положения государства на международной арене. Соглашаясь с мнением И.Л. Честнова [3. С. 332], источник права объективно необходимо определить как постоянно изменяющееся состояние культуры общества, порождающее новые неурегулированные общественные отношения или изменяющее вектор регулирования ранее существовавших отношений. Например, к первым – возникающим – отношениям можно отнести те, которые объективно не могли существовать ранее в условиях определенной стадии научно-технического прогресса – в частности, преступления в сфере компьютерной безопасности, а в отношении вторых – изменяющихся – можно привести пример из российской истории в отношении деяния «спекуляция», которое в связи с изменением политического и экономического курса превратилось из ярко негативного и наказуемого в рьяно одобряемое и поддерживаемое государством деяние «предпринимательская деятельность». Таким образом, конституция государства не только фиксирует определенный комплекс правовых норм, но и объективно (в силу принципа высшей юридической силы такого акта) создает необходимость приведения в соответствие всех существующих в государстве как нормативно-правовых актов, так и иных форм прав, в виде которых в данной правовой системе закреплены правовые нормы.