Правовое регулирование чрезвычайных ситуаций: модели проявления законодательной воли

Чрезвычайные ситуации как выражение такой экстраординарности занимают особое место: они выступают своего рода «шоковой терапией» для законодателя, призывая его путём нормотворчества как можно быстрее приспособить действующие или новые нормы для регулирования ситуаций, которые не были смоделированы во время разработки и принятия соответствующих актов. При этом одна из важных задач для государства – сделать это с наименьшими человеческими, материальными, экологическими и т.п. потерями. Эти действия укладываются в определённые модели поведения. Издающиеся при этом источники права являются средством реализации этого поведения. Практика показывает, что в зависимости от конкретной ситуации, будь то эпидемия, техногенная авария, стихийное бедствие или военные действия, субъекты правотворчества прибегают к различным действиям, реализуя законодательную волю.
Представляется логичным предварительно обратить внимание на сущность воли законодателя и особенности её проявления. Проблема определения воли в юридической науке является одной из фундаментальных. Не менее обсуждаемым является вопрос определения законодательной или государственной воли. В зависимости от системы общественно-производственных отношений, подход к определению государственной воли в России и за рубежом подвергался изменениям. Марксистский подход определял волю государства как волю господствующего класса, формируемую и выражаемую государством нормативным способом. Право, по мнению марксистов, тоже является формой воли господствующего класса. Буржуазный подход предполагает некоторые разветвления. Например, Л. Дюги, в логике теории солидаризма, полагает, что ни государственной, ни классовой воли не существует, а есть воля людей, находящихся у власти. Они являются представителями большинства населения, «образованного сознательным и урегулированным участием всех классов и всех партий. Вследствие этого они обладают наибольшей силою и располагают материальным принуждением» [3, с. 21]. Но в одном учёные имеют единое мнение – воля представляет собой сложный последовательный процесс, состоящий из совокупности связанных между собой стадий: осознание стремления, включающее влечение, желание и хотение; постановка цели; процесс обсуждения, выбора; принятие решения и выработка плана; переход к исполнению; доведение регуляции до конца [4, с. 43–47]. Волевой процесс может считаться завершённым только после прохождения всех этих стадий.
Следует при этом исходить из того, что в качестве структурных уровней правотворческой воли выделяют «титульную волю (государства, общества), институциональную (государственного органа, электората), а также непосредственную (должностных лиц, депутатов, избирателей)» [2, с. 57]. Представляется очевидным, что в Российской Федерации как демократическом правовом государстве прямым выразителем государственной воли выступает многонациональный народ как носитель власти, а непосредственным – законно созданные и законно функционирующие органы государственной власти и органы местного самоуправления. Формой выражения такой воли является право, которое обеспечивается принудительной силой государства и является общеобязательным для населения.