К вопросу о проблемных правовых аспектах и современных тенденциях самоорганизации жителей муниципалитетов

Вопросы развития правовых форм публичной самоорганизации жителей муниципалитетов представляют собой как давний объект научного поиска представителей муниципальной науки, так и предмет приложения усилий практиков муниципального строительства. На сегодня очевидным является тот факт, что для эффективного функционирования современной российской системы местного самоуправления необходимо учитывать специфику его содержания и организовать продуктивное взаимодействие его публично-властных и самоорганизующих элементов.
Особую актуальность и злободневность данной проблеме придает и то обстоятельство, что в настоящих сложных внешнеполитических и социально-экономических условиях государству в лице органов публичной власти все сложнее становится эффективно обеспечивать решение вопросов местного значения как непосредственно (через деятельность органов государственной власти), так и опосредованно (через функционирование органов местного самоуправления).
В сложившейся ситуации для качественного решения местных вопросов все более важное место приобретают наработанные к настоящему времени формы публичной самоорганизации жителей муниципалитетов, имеющие значительные резервы неиспользованного потенциала, обусловленного в первую очередь тем, что местные жители объективно заинтересованы в порядке на своей территории и им не безразлично, как решаются местные вопросы.
На актуальность данной задачи указывают как теоретики государственного и муниципального права [6; 12; 15; 21], так и официальные лица, отвечающие за постановку целей развития страны (как известно, любое управление начинается с постановки целей). В связи с этим, Президент РФ поставил своем Послании еще в 2013 году четкую цель поддерживать гражданскую активность на местах <…>, чтобы у людей была возможность принимать участие в управлении своим поселком или городом <…> [3], а в 2016 году он же, обращаясь к избранным депутатам Государственной Думы, особо подчеркнул тот факт, что «Сила России – внутри нас самих, она внутри нашего народа, в наших людях, в наших традициях и в нашей культуре» [9].
Говоря о российских традициях, можно утверждать, что участие в общественном самоуправлении является естественной потребностью многих российских граждан (пусть не всегда отчетливо осознаваемой), так как традиции самоорганизации жителей, проживающих на территории современной России, имеют достаточно давние и крепкие корни. Еще хронист эпохи императора Юстиниана, известный византийский историк Прокопий Кесарийский, анализируя традиции славян, писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим» [17]. Сегодня достаточно сложно отрицать имеющиеся исторические сведения о том, что на всем протяжении российской истории наши предки испокон веков жили общиной, миром и регулярно самоорганизовывались в различные объединения для самостоятельного решения самых разных проблемных вопросов, насущных забот, реализации своих интересов, обеспечения своей жизнедеятельности.
Однако в настоящее время очевидно, что весь комплекс нормативно закрепленных форм самоорганизации местных жителей не обеспечивает соответствующие потребности общества. Это является одной из причин того, что формы самоорганизации населения не могут выйти из продолжительного системного кризиса. Формально все правовые механизмы самоорганизации жителей в законодательстве закреплены, а реально механизмы их эффективной работы не запущены. Этот факт мало кем отрицается, несмотря на то, что объективно местные жители заинтересованы в порядке на своей территории, им не может быть безразлично то, как решаются местные вопросы. Как отмечает В.И. Васильев, «… в большинстве крупных городов самоорганизация граждан для решения вопросов непосредственного жизнеобеспечения отсутствует. Ее заменяет самоуправление муниципальных чиновников, далеко не всегда внимательно относящихся к нуждам населения <…> муниципальная власть как власть самого населения здесь фактически не существует» [7. С. 5].